Неточные совпадения
А вы —
стоять на крыльце, и ни с
места! И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож
на такого человека, что хочет подать
на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит
на цыпочках вслед за квартальными.)
Он
не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего
не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а
не вверх, но был убежден, что
стоит только указать: от сих
мест до сих — и
на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
Он решился. Река
не захотела уйти от него — он уйдет от нее.
Место,
на котором
стоял старый Глупов, опостылело ему. Там
не повинуются стихии, там овраги и буераки
на каждом шагу преграждают стремительный бег; там воочию совершаются волшебства, о которых
не говорится ни в регламентах, ни в сепаратных предписаниях начальства. Надо бежать!
Шли они по ровному
месту три года и три дня, и всё никуда прийти
не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят,
стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.
Уже совсем стемнело, и
на юге, куда он смотрел,
не было туч. Тучи
стояли с противной стороны. Оттуда вспыхивала молния, и слышался дальний гром. Левин прислушивался к равномерно падающим с лип в саду каплям и смотрел
на знакомый ему треугольник звезд и
на проходящий в середине его млечный путь с его разветвлением. При каждой вспышке молнии
не только млечный путь, но и яркие звезды исчезали, но, как только потухала молния, опять, как будто брошенные какой-то меткой рукой, появлялись
на тех же
местах.
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами
стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся в лужах,
не натоптала пол, и указал ей
место в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел
на задний двор. Благовидная молодайка в калошках, качая пустыми ведрами
на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
Давно уж
не слышно было ни звона колокольчика, ни стука колес по кремнистой дороге, — а бедный старик еще
стоял на том же
месте в глубокой задумчивости.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще
стоял неподвижно
на одном и том же
месте, как человек, который весело вышел
на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть
на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего
не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, —
не платок ли? но платок в кармане;
не деньги ли? но деньги тоже в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему в уши, что он позабыл что-то.
Дамы наперерыв принялись сообщать ему все события, рассказали о покупке мертвых душ, о намерении увезти губернаторскую дочку и сбили его совершенно с толку, так что сколько ни продолжал он
стоять на одном и том же
месте, хлопать левым глазом и бить себя платком по бороде, сметая оттуда табак, но ничего решительно
не мог понять.
Он уже позабывал сам, сколько у него было чего, и помнил только, в каком
месте стоял у него в шкафу графинчик с остатком какой-нибудь настойки,
на котором он сам сделал наметку, чтобы никто воровским образом ее
не выпил, да где лежало перышко или сургучик.
Долго
стоял я в сильном отчаянии
на том же
месте,
не звал собаки и только твердил, ударяя себя по ляжкам...
Maman уже
не было, а жизнь наша шла все тем же чередом: мы ложились и вставали в те же часы и в тех же комнатах; утренний, вечерний чай, обед, ужин — все было в обыкновенное время; столы, стулья
стояли на тех же
местах; ничего в доме и в нашем образе жизни
не переменилось; только ее
не было…
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их
на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться
на базарах Малой Азии, в Смирне,
на Критском острове, и бог знает в каких
местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого
стояли они в шапках, потому что пришли
не с тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она
не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже
не двигался с
места и
стоял против нее
на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка
не покидала его.
Тут вспомнил кстати и о — кове мосте, и о Малой Неве, и ему опять как бы стало холодно, как давеча, когда он
стоял над водой. «Никогда в жизнь мою
не любил я воды, даже в пейзажах, — подумал он вновь и вдруг опять усмехнулся
на одну странную мысль: ведь вот, кажется, теперь бы должно быть все равно насчет этой эстетики и комфорта, а тут-то именно и разборчив стал, точно зверь, который непременно
место себе выбирает… в подобном же случае.
Со всех сторон полетели восклицания. Раскольников молчал,
не спуская глаз с Сони, изредка, но быстро переводя их
на Лужина. Соня
стояла на том же
месте, как без памяти: она почти даже
не была и удивлена. Вдруг краска залила ей все лицо; она вскрикнула и закрылась руками.
Площадь опустела. Я все
стоял на одном
месте и
не мог привести в порядок мысли, смущенные столь ужасными впечатлениями.
Самгин
стоял, защищая рукой в перчатке лицо от снега, ожидая какого-то молодого человека, ему казалось, что время ползет необыкновенно медленно и даже
не ползет, а как бы кружится
на одном
месте.
Он хорошо помнил опыт Москвы пятого года и
не выходил
на улицу в день 27 февраля. Один, в нетопленой комнате, освещенной жалким огоньком огарка стеариновой свечи, он
стоял у окна и смотрел во тьму позднего вечера, она в двух
местах зловеще, докрасна раскалена была заревами пожаров и как будто плавилась, зарева росли, растекались, угрожая раскалить весь воздух над городом. Где-то далеко
не торопясь вползали вверх разноцветные огненные шарики ракет и так же медленно опускались за крыши домов.
Явился слуга со счетом, Самгин поцеловал руку женщины, ушел, затем,
стоя посредине своей комнаты, закурил, решив идти
на бульвары. Но,
не сходя с
места, глядя в мутно-серую пустоту за окном, над крышами, выкурил всю папиросу, подумал, что, наверное, будет дождь, позвонил, спросил бутылку вина и взял новую книгу Мережковского «Грядущий хам».
Еще недавно вещи, привычные глазу,
стояли на своих
местах,
не возбуждая интереса к ним, но теперь они чем-то притягивали к себе, тогда как другие, интересные и любимые, теряли свое обаяние.
Дома его ждал толстый конверт с надписью почерком Лидии; он лежал
на столе,
на самом видном
месте. Самгин несколько секунд рассматривал его,
не решаясь взять в руки,
стоя в двух шагах от стола. Потом,
не сходя с
места, протянул руку, но покачнулся и едва
не упал, сильно ударив ладонью по конверту.
— Я тоже
не могла уснуть, — начала она рассказывать. — Я никогда
не слышала такой мертвой тишины. Ночью по саду ходила женщина из флигеля, вся в белом, заломив руки за голову. Потом вышла в сад Вера Петровна, тоже в белом, и они долго
стояли на одном
месте… как Парки.
Варавки жили
на этой квартире уже третий год, но казалось, что они поселились только вчера, все вещи
стояли не на своих
местах, вещей было недостаточно, комната казалась пустынной, неуютной.
И сам домик обветшал немного, глядел небрежно, нечисто, как небритый и немытый человек. Краска слезла, дождевые трубы
местами изломались: оттого
на дворе
стояли лужи грязи, через которые, как прежде, брошена была узенькая доска. Когда кто войдет в калитку, старая арапка
не скачет бодро
на цепи, а хрипло и лениво лает,
не вылезая из конуры.
Обломов
не мог опомниться; он все
стоял в одном положении, с ужасом глядя
на то
место, где
стоял Захар, потом в отчаянье положил руки
на голову и сел в кресло.
«Ужели и этот миг поблекнет?» — почти печально думал он и сам
не чувствовал, идет ли он,
стоит ли
на месте.
У него воображение было раздражено: он невольно ставил
на месте героя себя; он глядел
на нее то смело, то
стоял мысленно
на коленях и млел, лицо тоже млело. Она взглянула
на него раза два и потом боялась или
не хотела глядеть.
— Пойдемте, пойдемте, что за смотр такой —
не люблю!.. — живо говорила она, едва
стоя на месте.
— Ни с
места! — завопил он, рассвирепев от плевка, схватив ее за плечо и показывая револьвер, — разумеется для одной лишь острастки. — Она вскрикнула и опустилась
на диван. Я ринулся в комнату; но в ту же минуту из двери в коридор выбежал и Версилов. (Он там
стоял и выжидал.)
Не успел я мигнуть, как он выхватил револьвер у Ламберта и из всей силы ударил его револьвером по голове. Ламберт зашатался и упал без чувств; кровь хлынула из его головы
на ковер.
— Крафт мне рассказал его содержание и даже показал мне его… Прощайте! Когда я бывал у вас в кабинете, то робел при вас, а когда вы уходили, я готов был броситься и целовать то
место на полу, где
стояла ваша нога… — проговорил я вдруг безотчетно, сам
не зная как и для чего, и,
не взглянув
на нее, быстро вышел.
Сказав это, он вдруг ушел; я же остался,
стоя на месте и до того в смущении, что
не решился воротить его. Выражение «документ» особенно потрясло меня: от кого же бы он узнал, и в таких точных выражениях, как
не от Ламберта? Я воротился домой в большом смущении. Да и как же могло случиться, мелькнуло во мне вдруг, чтоб такое «двухлетнее наваждение» исчезло как сон, как чад, как видение?
Все закричали, зарадовались, а солдат, как
стоял, так ни с
места, точно в столб обратился,
не понимает ничего;
не понял ничего и из того, что председатель сказал ему в увещание, отпуская
на волю.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком
на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если
место будет, потому что в сущности
не стоит).
— Садись, присядь, ноги-то небось
не стоят еще, — приветливо пригласил он меня, указав мне
на место подле себя и все продолжая смотреть мне в лицо тем же лучистым взглядом. Я сел подле него и сказал...
Пустыня имеет ту выгоду, что здесь нет воровства. Кибитка
стоит на улице, около нее толпа ямщиков, и ничего
не пропадает. По дороге тоже все тихо. Нет даже волков или редко водятся где-то в одном
месте. Медведи зимой все почивают.
Вечером я предложил в своей коляске
место французу, живущему в отели, и мы отправились далеко в поле, через С.-Мигель, оттуда заехали
на Эскольту, в наше вечернее собрание, а потом к губернаторскому дому
на музыку.
На площади, кругом сквера,
стояли экипажи. В них сидели гуляющие. Здесь большею частью гуляют сидя. Я
не последовал этому примеру, вышел из коляски и пошел бродить по площади.
Что за плавание в этих печальных
местах! что за климат! Лета почти нет: утром ни холодно, ни тепло, а вечером положительно холодно. Туманы скрывают от глаз чуть
не собственный нос. Вчера палили из пушек, били в барабан, чтоб навести наши шлюпки с офицерами
на место, где
стоит фрегат. Ветра большею частию свежие, холодные, тишины почти
не бывает, а половина июля!
Лодки, с семействами,
стоят рядами
на одном
месте или разъезжают по рейду, занимаясь рыбной ловлей, торгуют,
не то так перевозят людей с судов
на берег и обратно. Все они с навесом, вроде кают. Везде увидишь семейные сцены: обедают, занимаются рукодельем, или мать кормит грудью ребенка.
По своему береговому,
не совсем еще в морском деле окрепшему понятию, я все думал, что
стоять на месте все-таки лучше, нежели ходить по морю.
Я думал,
не оборвалась ли снасть или что-нибудь в этом роде, и
не трогался с
места; но вдруг слышу, многие голоса кричат
на юте: «Ташши, ташши!», а другие: «Нет,
стой!
не ташши, оборвется!»
Маслова достала из калача же деньги и подала Кораблевой купон. Кораблева взяла купон, посмотрела и, хотя
не знала грамоте, поверила всё знавшей Хорошавке, что бумажка эта
стоит 2 рубля 50 копеек, и полезла к отдушнику за спрятанной там склянкой с вином. Увидав это, женщины — не-соседки по нарам — отошли к своим
местам. Маслова между тем вытряхнула пыль из косынки и халата, влезла
на нары и стала есть калач.
— В тесноте, да
не в обиде, — сказал певучим голосом улыбающийся Тарас и, как перышко, своими сильными руками поднял свой двухпудовый мешок и перенес его к окну. —
Места много, а то и
постоять можно, и под лавкой можно. Уж
на что покойно. А то вздорить! — говорил он, сияя добродушием и ласковостью.
Он сорвался с
места и, отворив дверь, быстро прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор
постоял было еще секунд пять как бы в столбняке, смотря
на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я
не знаю, что этта!» Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша прошел в комнату вслед за Колей. Тот
стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.
Но старшие и опытнейшие из братии
стояли на своем, рассуждая, что «кто искренно вошел в эти стены, чтобы спастись, для тех все эти послушания и подвиги окажутся несомненно спасительными и принесут им великую пользу; кто же, напротив, тяготится и ропщет, тот все равно как бы и
не инок и напрасно только пришел в монастырь, такому
место в миру.
Стояло и торчало где-то какое-то существо или предмет, вроде как торчит что-нибудь иногда пред глазом, и долго, за делом или в горячем разговоре,
не замечаешь его, а между тем видимо раздражаешься, почти мучаешься, и наконец-то догадаешься отстранить негодный предмет, часто очень пустой и смешной, какую-нибудь вещь, забытую
не на своем
месте, платок, упавший
на пол, книгу,
не убранную в шкаф, и проч., и проч.
И
не для торжества убеждений каких-либо понадобились тогда чудеса Алеше (это-то уже вовсе нет),
не для идеи какой-либо прежней, предвзятой, которая бы восторжествовала поскорей над другою, — о нет, совсем нет: тут во всем этом и прежде всего,
на первом
месте,
стояло пред ним лицо, и только лицо, — лицо возлюбленного старца его, лицо того праведника, которого он до такого обожания чтил.
Тигр
не шел прямо, а выбирал такие
места, где было меньше снегу, где гуще были заросли и больше бурелома. В одном
месте он взобрался
на поваленное дерево и долго
стоял на нем, но вдруг чего-то испугался, прыгнул
на землю и несколько метров полз
на животе. Время от времени он останавливался и прислушивался; когда мы приближались, то уходил сперва прыжками, а потом шагом и рысью.
5 ноября, утром, был опять мороз (–14°С); барометр
стоял высоко (757). Небо было чистое; взошедшее солнце
не давало тепла, зато давало много света. Холод всех подбадривал, всем придавал энергии. Раза два нам пришлось переходить с одного берега реки
на другой. В этих
местах Холонку шириной около 6 м; русло ее загромождено валежником.
Был конец марта. Солнышко
стояло высоко
на небе и посылало
на землю яркие лучи. В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков, в особенности в теневых
местах, но уже по талому снегу, по воде в ручьях и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной холод никого уже запугать
не может.